Проза Андрея Пучкова знакома ценителям толстых литературных журналов: его произведения публиковались в таких изданиях, как «Сибирские огни», «Енисей», «Сура», «День и Ночь» и других. На премию «Гипертекст» номинированы его рассказы «Знамя» и «Добрая, страшная сказка». Оба посвящены теме войны на Донбассе и СВО.
Рассказ «Знамя» - о мариупольских сиротах, попавших в детский дом. Не зная друг друга, дети инстинктивно сбились в стайку, отказываясь расставаться, настороженно замолкали и бежали в подвал при любых громких звуках, а спали исключительно под кроватями. Все эти маленькие детали ужасны в своей будничности, и в них – беспощадное лицо войны, оставившей свои несмываемые следы в детских душах. Справиться со страхом ребятам помогает пожилая воспитательница, рассказавшая им историю о красном замени, способном отражать нацистские пули. Неожиданным образом символика Победы слилась здесь с легендами о заступничестве Пресвятой Богородицы... Красное знамя воспитательница отдаёт детям, чтобы они повесили его на стену в своей комнатке – и впервые за долгое время смогли ощутить себя в безопасности.
Способность передать трагедию без искусственного нагнетения и громких эпитетов – несомненная удача автора. Благодаря этому рассказ трогает по-настоящему.
«Добрая, страшная сказка» сильно отличается от «Знамени» и по атмосфере, и по сюжету, но роднит два рассказа именно это внимание к говорящим деталям, которые сообщают читателю больше, чем могли бы сообщить пространные описания и эмоциональные лирические отступления. «Сказка», в противовес названию, текст куда более жесткий и даже жестокий, написанный от лица циничной главной героини (что, к слову, демонстрирует способность автора к перевоплощениям и смене оптики). Сюжет затрагивать не будем, так как весь рассказ построен на неожиданных поворотах, а заинтересовавшихся отсылаем к прошлогоднему майскому номеру журнала «Нижний Новгород», где текст и был опубликован.
Рассказ «Знамя» - о мариупольских сиротах, попавших в детский дом. Не зная друг друга, дети инстинктивно сбились в стайку, отказываясь расставаться, настороженно замолкали и бежали в подвал при любых громких звуках, а спали исключительно под кроватями. Все эти маленькие детали ужасны в своей будничности, и в них – беспощадное лицо войны, оставившей свои несмываемые следы в детских душах. Справиться со страхом ребятам помогает пожилая воспитательница, рассказавшая им историю о красном замени, способном отражать нацистские пули. Неожиданным образом символика Победы слилась здесь с легендами о заступничестве Пресвятой Богородицы... Красное знамя воспитательница отдаёт детям, чтобы они повесили его на стену в своей комнатке – и впервые за долгое время смогли ощутить себя в безопасности.
Способность передать трагедию без искусственного нагнетения и громких эпитетов – несомненная удача автора. Благодаря этому рассказ трогает по-настоящему.
«Добрая, страшная сказка» сильно отличается от «Знамени» и по атмосфере, и по сюжету, но роднит два рассказа именно это внимание к говорящим деталям, которые сообщают читателю больше, чем могли бы сообщить пространные описания и эмоциональные лирические отступления. «Сказка», в противовес названию, текст куда более жесткий и даже жестокий, написанный от лица циничной главной героини (что, к слову, демонстрирует способность автора к перевоплощениям и смене оптики). Сюжет затрагивать не будем, так как весь рассказ построен на неожиданных поворотах, а заинтересовавшихся отсылаем к прошлогоднему майскому номеру журнала «Нижний Новгород», где текст и был опубликован.